Дорога в ночь - Страница 86

Рабыня опять замолчала, но в этот раз я ее не стала тревожить. Что я могла сказать?

История Аши не была для меня откровением – в вольном городе ходили слухи, да и Серый многое, в пору моего ученичества, успел поведать. Но одно дело – знать исторические факты, а другое – беседовать с реальным участником событий, с женщиной, чью судьбу исковеркали и втоптали в грязь проклятые эльфы.

– Знаешь, – вдруг сказала Аша, – а ведь я в том поселке прожила без малого сорок лет! У меня было семь дочерей и десять… нет, одиннадцать сыновей. Четыре дочки уже работали вместе со мной, утоляли мужской голод лоэл’ли, пятой в своем роде повезло – ее забрали во дворец, еще пара девиц подрастала. Эльфы начинали проявлять все больше интереса к первому поколению полукровок, ведь мы, в отличие от человеческих женщин, не старели, и фигуры от родов у нас не портились. Все больше и больше полукровок лоэл’ли стали забирать в личное пользование… А потом все кончилось – ушастые издали тот самый закон.

– По которому все полукровки должны либо умереть, либо стать стерильными, либо плодиться и размножаться в Инкубаторе, – тихо сказала я.

– Да, – так же тихо ответила мне Аша. – Дальше я мало что помню. Первую свою процедуру, к счастью, я забыла… Ко мне приходят воспоминания, туманные, как будто это было во сне, что я немало лет провела в Инкубаторе. Потом меня признали неперспективной для разведения и списали, так я снова стала шлюхой. Долгое время я принадлежала семейству Тоэн-Маринэ, потом меня подарили Найри. Остальное ты знаешь.

– А как давно ты осознаешь себя?

– Не знаю. Какие-то туманные, похоже на полузабытые сны, воспоминания начали появляться лет тридцать назад.

– Но почему? Как? Существует какой-то способ снова стать собой?

– Не думаю, – покачала головой Аша. – Скорее всего, дело в том, что глубокую очистку полукровки проходят лишь первый раз, а потом, каждые десять лет, нас стирают весьма поверхностно. А может, это я просто особенная? Кто знает?! Но иногда думаю, что было бы лучше, если бы я вообще не помнила ничего.

– Другие такие, как ты, есть?

– Не встречала. Хотя может, кто-то из старушек тоже проснулся? – усмехнулась дайрэн. – Кстати, скажи, как ты меня вычислила? Ведь помимо моего знания имперского языка было и еще что-то, что меня выдало. Так?

– Да, – кивнула я. – Взгляд. Временами он у тебя слишком осмысленный. Ну и то самое проявление инициативы. Пожалуй, заподозрила я тебя после того, когда ты взялась меня лечить.

– Вот, помогай другим после этого!

– С твоей стороны это было довольно глупо. Но спасибо.

– Так что? Я ответила на твои вопросы?

– Нет, не на все. Что ты знаешь про отравление?

– Взялась мальчишку защищать? Думаешь, принц тебя спасет? Зря! Многие из нас делали ставки на своих покровителей, но никому это не помогло.

– Откуда ты это можешь знать? Ты ведь многое не помнишь?

– Если бы в Талрэе или окрестностях жила какая-нибудь ора дэйш’ли, я бы знала. Так что можешь и не пытаться.

– Эрайн дал мне отсрочку, а это не так уж и мало. Так все-таки какова твоя роль в недавних событиях?

– Ее нет. Ты еще не поняла, что я просто пытаюсь выжить?

– И что? Тебе вполне могли приказать принести ту бутылку, и, как «простая дайрэн», ты не посмела бы ослушаться. Или же ты могла что-то видеть или слышать.

– Нет, я ничего не делала и ничего не знаю. Можешь не верить, можешь меня пытать, но другого ответа ты не получишь.

– Почему же, я тебе верю. Во всяком случае, очень хочу верить. А Яни и другие дайрэн? Они могут быть как-то причастны к покушению на принца?

– Не знаю. Не думаю. Вряд ли.

– Ясно, – вздохнула я. – Но если ты вдруг что-нибудь вспомнишь или заметишь, то сообщи мне. Ладно?

– Хорошо, – кивнула Аша. – Ну, так все? Разговор окончен, и я могу быть свободна? Не только у тебя одной был сложный день, я тоже устала.

– Да.

Аша поднялась с дивана и направилась к выходу из кабинета.

– Подожди! – Я вскочила с кресла. – Я сделаю все возможное, чтобы о твоей истории никто не узнал. Обещать не могу, но я очень постараюсь.

– Спасибо, – кивнула дайрэн, – вряд ли тебе удастся сохранить нашу беседу в тайне. Но все равно спасибо. Я тоже о тебе никому не расскажу. Хотя бы потому, что пока мне рассказывать просто некому.

Дайрэн ушла, а я еще долго ворочалась на диване и не могла уснуть. Не выходила у меня из головы история Аши, я очень боялась повторить ее судьбу. Еще больше я уверилась в том, что если не смогу выкрасть кулон, если Ррэко не сможет меня вытащить, если хотя бы что-то пойдет не так, то я покончу с собой.

А еще мне не давала покоя мысль, что, возможно, и другие дэйш’ли не так просты, как кажутся. Только притворяются лучше, чем Аша.

Утро выдалось странное.

Во-первых, меня разбудила Аша, когда солнце еще даже не показалось из-за горизонта. Во-вторых, дайрэн притащила охапку одежды, среди которой оказался похожий на чепец головной убор. Эх, какая все-таки Эрайн предусмотрительная зараза! Догадался ушастый, что рыжий цвет волос может привлечь к моей персоне нездоровое внимание! Никак не ожидала, что эльф к планированию нашей экскурсии столь серьезно подойдет.

Несмотря на раннее утро, принц выглядел бодро и свежо. Если бы не знала, что вчера произошло, ни за что бы не подумала, что эльф был на пороге смерти.

– Как ты себя чувствуешь? – на всякий случай спросила я.

– На удивление хорошо. Спасибо, – улыбнулся парень.

Перед выходом из апартаментов Эрайн прочитал мне целую лекцию на тему того, как я должна себя вести, что говорить, делать и прочая. Так, мне строго-настрого запрещалось заговаривать с другими эльфами и разглядывать их. Но перед каждым встречным-поперечным ушастым я была обязана склонять голову. Правда, Эрайн очень сильно надеялся, что никто из лоэл’ли по пути в музей нам не встретится, не случайно же этот изнеженный засоня выбрал столь раннее время для нашего похода. А вот на обратном пути могут возникнуть проблемы.